КОЧЕВКА

Сквозь сон долетает:

"Пора откочевывать нам!".

Лицо потираю, с трудом разлепляю ресницы.

И, щурясь, гляжу с удивлением по сторонам:

Все движется, все суматошится, все суетится.

И, как муравьи, деловито хлопочет народ,

А трудным заботам, видать, ни конца нет, ни краю.

Разобраны юрты. Гора на повозке растет.

Поклажу арканами пестрыми перевивают.

Здесь нет никого, кто бы праздно стоял в стороне,

Считая людей, как ворон, в суете неустанной.

"Арбу заложите!... Ну вот - все порушили мне!" -

И посвист камчи, и смешок за окриком бранным.

"Коров подоите...", "Коген никак не найду...",

"Кому говорят, поворачивай живо отару",

"Чего же стоишь ты, набрось-ка на лошадь узду...",

"Покрепче вяжи - растеряешь поклажу задаром!".

"Эй, чья там корова гуляет в нескошенной ржи?!",

"Да брось ты возиться с теленком, подай мне веревку!",

"Тяни до упора подпругу... Коня придержи!", ...

Одно только слово у всех на устах: откочевка!

И талии туго затянуты у молодых,

Что грузят арбу за арбой, помогая друг другу.

Коней созывая, джигиты летят во весь дух -

И топот, и крики "кур-кур", оглашают округу.

Мальчишка с уздечкой в руках, спотыкаясь, бежит.

Табун врассыпную, мальчишка вдогонку - а толку?!

 И смотрит потерянно, и от обиды дрожит:

"Ага... Агатай!" - бедолага твердил без умолку.

Неужто ни капли ни в ком, ни на грош доброты?!

И не достучаться до них, и взывать к ним напрасно?!

Стоит сиротливо среди толчеи, суеты,

А взгляды людей скользят по нему безучастно.

"Глядите-ка, наш верблюжатник, старик Жапабай,

Кобылу седлает - увел у кого-то, пройдоха!" -

За пегим быком потащилась со скрипом арба,

Пожалуй, и мне прилепиться к ней было б неплохо!

Дрянная скотина, намного дрянней ишака!

Три шага пройдет и стоит - истукан истуканом.

Крутить ему хвост всю дорогу устанет рука.

Эх, язва его побери, маята с окаянным!

Не сел бы на эту собаку, да черный верблюд

Дурнее в сто раз: вот уж норов взаправду собачий!

Паршивец упрямый!... И сам изведешься, и кнут

О драную спину его измочалишь в придачу.

Кобыла-трехлетка, щерясь, грызет удила.

Слуга босоногий управился с нею насилу:

В который уж раз вышибает его из седла.

И нечего думать объездить такую кобылу!

Завидев мужчин, убегает невестка стремглав,

Желек на лицо опускает и там, в отдаленье,

От глаз любопытных подальше, подол подобрав,

Садится на лошадь, вокруг озираясь в смущеньи.

И глух колокольчик, и полунавьючен верблюд,

И ступица мазана дегтем... Бескрайнею степью

Железом обитые спицы арбу понесут, -

В ней тоже следа нет от прежнего великолепья.

Колеса натужно скрипят под разбитой арбой,

Нестройные песни выводят... И сердце в тревоге:

Неужто как песни колес, что звучат вразнобой,

Так дети твои разбредутся по разным дорогам?