Разбивший оковы

(В сокращении)

Кюй был назван - "Разбивший оковы"

Обладателем Курмангазы.

Был над кюем "Разбивший оковы"

Повелителем Курмангазы.

И, пронизанный мудростью редкой,

Весь оркестр, тая торжество,

Говорил с нами голосом предка,

Воскрешая дыханье его.

Кюй был пламенем,

Натиском, вестью,

Мощью был самого Куреке.

Был он веком, эпохою, местью,

Языком самого Куреке.

Чистым светом, мечтою заветной

И звучаньем души Куреке,

Хмурым днем

И в ночи беспросветной

0 любви вспоминая в тоске.

Общим звуком по воле момента

Дышат Сто музыкантов в упор,

Сто сердец,

Сто живых инструментов

Выплетают стоцветный узор.

Исповедуя струны с любовью,

Пальцы мечутся, не занемев.

Не твоей ли безумною кровью.

Пламенеет и стынет напев?

Ах, какие кобызисты, домбристы!

Да и девушки как хороши!

Что открылись мелодии чистой

Усмиренные страсти души.

Их фигуры, Как озера всплески,

Чуть качаются музыке в лад,

Серебристо сияют подвески,

Еле слышно сережки звенят.

Машут с шапочек перья цветные,

Пестротою павлиньей слепя.

И казашки - лозинки степные -

Зароняют пожары в тебя.

Весь оркестр, Словно сель многоустый,

Неожиданен буен, широк. Замер зал,

Погруженный в искусство,

Точно бьющий рывками поток.

Будто реки по горным отрогам,

Вдаль мечты поспешают...

Рядком, Вижу, мирно сидят две эпохи:

Та вон девушка со стариком.

Старец выглядит за девяносто:

Он, как тополь, усохший за век.

Но хоть годы давались не просто,

не сдался еще человек.

И, следя остротой ястребиной,

Быстрый взгляд ,

Непреклонен и смел,

Но в снегу голова... Белый иней

На спокойных ресницах осел...

Брови густо нависли над миром,

Нос с горбинкой степной.

о чего ж На видавшего виды батыра

Удивительный старец похож.

Может, сам Куреке издалече

Пришагал за судьбой молодой.

Шевельни он рукою - и плечи

Смог укрыть бы своей бородой.

Перед кем эти очи не меркнут?

Чей рассвет и прозрачен и ал?

В горький час Человек или беркут

Перед смертью ее призывал?

Вот по этим - до пояса! - косам

Чья скользила рука наугад?

Кто с ней рос?

Кто бродил с ней по росам,

Как Козы-Корпеш или Фархад?

Для кого эти взоры открыты,

Ни лукавства, Ни чувств не тая?

И какому случалось жигиту

Обращаться к ней: Роза моя"?

Если смог ей Такой повстречаться,

Он при звуках признаний глухих

Потому лишь не умер от счастья,

Чтобы вечно хранить этот миг.

Я, годов осторожно касаясь,

Дань стихов собираю давно.

Но, как видно, Казахских красавиц

Описать никому не дано.

Словно краски теряют волненье,

Лишь мечте оставляя права.

Словно Вдаль устремившись за тенью,

Ошибаются слепо слова.

И, как реки по горным отрогам,

Все струятся надежды..

Рядком Так же мирно сидят две эпохи:

Та вон девушка со стариком.

2

Кюй был назван - "Разбивший оковы" Повелителем Курмангазы. И душа его полнилась снова

Тьмой печали и светом грозы.

Кюй - дитя гениального слуха.

Степь к напеву Стремительных дней

Припадала внимательным ухом

И поспешно седлала коней. …

Длинным пальцам Без тени кокетства

Струны тайну твердят, осмелев.

Так о чем же устами оркестра

Говорит этот старый напев?

Плачет он или тает в истоме?

Стонет степью, забывшей про сны?

Или в топоте это и громе

Мчат, вздымаясь на миг, скакуны?

Или Каспий, могучий и строгий,

Бьет волнами о кромку Земли?

Или вдруг, Пробудившись в тревоге,

Зашумели аулы вдали?

Или чибисы мечутся ночью?

Что с озер Подняло их на миг?

Или беркуты в небе клекочут?

Что, же так насторожило их?

Треск ли копий?

Раскат ли двустволки?

Или овцы хрипят, колеся

Под рыдания белого волка,

Под рыкание черного пса?

Или девушек бедных стенанья?

Или вдов причитанье и стон?

Или трепетный миг испытанья?

Или глас, проклинающий трон?

Иль младенец

Неловко спеленат,

Задыхается в люльке своей?

Иль, над степью вздымая знамена,

Клич бросает в атаку людей?

Всех вопросов

Мне не перечислить.

И недаром меня до поры

Погружают в заветные мысля

И покой, и волненье домбры.

Мне открыты напева науки.

Я сейчас, Словно пленник притих

Под потоком стремительных звуков

В этот светлый и радостный миг.

Это дом Куреке. Как надежда,

Обитает в нем Курмангазы.

Здесь оркестр воскрешает мятежно

Дух мятежного Курмангазы.-

Высоки здесь дворцовые Своды.

Здесь под взглядами тысячи глаз

Бог напевов

С любимым народом

Щедро делится скорбью сейчас.

Мать-судьба! Ты сложна и неверна!

И по праву своей слепоты

Сколько душ ты капризно отвергла,

Сколько душ заморозила ты!..

Ты- красавица с жаркою кровью:

Сколько юных джигитов На грудь

Ты склоняла, играя любовью,

Чтоб жестоко и зло обмануть.

Кто вложил в тебя хищные думы

Улыбаясь в объятьях твоих,

Тот - с рыданьями, этот - угрюмо.

Под конец вырывались из них.

Становилась ты мачехой,

В муках Мудрецов и таланты губя.

Что за сила, связав тебе руки,

Широтой наделила тебя?

Ведь, случалось,

Дарила ты счастье

Не на долгие дни - на часы.

Но добро разделяли на части

Не твои ли скупые весы?

Состоишь ты из мрака и света,

Друг от друга Стремящихся прочь.

Иногда ты - прозрачность рассвета,

Иногда - непроглядная ночь.

Куреке не ушел от страданий...

То ли был он твоим должником?

То ли жаждал он сам испытаний.

Сам мечтал об уделе таком?

Кто принес ему чувство печали?

Кто у музыки стал на пути

И у пальцев, Что так насыщали,

Как соски материнской груди?

Но талант Обошелся без вздохов,

Выжидая назначенный срок.

И бурлит, разливаясь, эпоха,

Как разбивший оковы поток.